Неточные совпадения
(Он ткнул пальцем в
угол, где на маленьком столике, на жестяном блюдце, стояли
остатки ужасного бифштекса с картофелем.)
Это продолжалось до тех пор, пока Васька или Мотька донес барину, что, вот-де, когда он, Мотька, сего утра лазил на
остатки галереи, так
углы совсем отстали от стен и, того гляди, рухнут опять.
— А ты, сударыня, что по сторонам смотришь… кушай! Заехала, так не накормивши не отпущу! Знаю я, как ты дома из третьёводнишних
остатков соусы выкраиваешь… слышала! Я хоть и в
углу сижу, а все знаю, что на свете делается! Вот я нагряну когда-нибудь к вам, посмотрю, как вы там живете… богатеи! Что? испугалась!
Особенно хорош сад, небольшой, но густой и приятно запутанный; в одном
углу его стояла маленькая, точно игрушка, баня; в другом была большая, довольно глубокая яма; она заросла бурьяном, а из него торчали толстые головни,
остатки прежней, сгоревшей бани.
В сенях, за вытащенным из избы столиком, сидел известный нам старый трубач и пил из медного чайника кипяток, взогретый на
остатках спирта командирского чая; в
углу, на куче мелких сосновых ветвей, спали два повстанца, состоящие на ординарцах у командира отряда, а задом к ним с стеариновым огарочком в руках, дрожа и беспрестанно озираясь, стоял сам стражник.
Мастера храпят, мычат во сне, кто-то бредит, захлебываясь словами, на полатях выкашливает
остатки своей жизни Давидов. В
углу, телом к телу, валяются окованные сном и хмелем «рабы божие» Капендюхин, Сорокин, Першин; со стен смотрят иконы без лиц, без рук и ног. Душит густой запах олифы, тухлых яиц, грязи, перекисшей в щелях пола.
А в окна моей комнаты гляделся молодой месяц матовыми белыми полосами, которые прихотливо выхватывали из ночного сумрака то
угол чемодана с медной застежкой, то какую-то гравюру на стене с неизвестной нагой красавицей, то
остатки ужина на столе, то взлохмаченную голову Осипа Иваныча, который и во сне несколько раз принимался ругаться с бурлаками.
Можно подумать, что это
остатки какой-то гигантской колоннады, заваленной мусором; только благодаря героическим усилиям Чусовой выглянул на свет божий один
угол этой скрытой в земле постройки.
Года два тому назад на этом месте стоял дом огородника Панфила; огородника кто-то убил, дом подожгли, вётлы обгорели, глинистая земля, смешанная с
углём и золою, была плотно утоптана игроками в городки; среди
остатков кирпичного фундамента стояла печь, торчала труба; в ясные ночи над трубою, невысоко в небе, дрожала зеленоватая звезда.
Улица, на которую выходили окна моей комнаты, имела теперь самый печальный вид: ряды домиков, очень красивых в хорошую погоду, теперь выглядели мрачно, а непролазная грязь посредине улицы представляла самое отвратительное зрелище, точно целая река грязи, по которой плыли телеги с дровами, коробья с
углем, маленькие тележки с рудой и осторожно пробирались пешеходы возле самых домов по кое-как набросанным, скользким от дождя жердочкам, камням и жалким
остаткам недавно зеленой «полянки».
Варвара, свесив голову на стол и обняв обеими руками
остаток каравая, спала крепко-накрепко; свет от догоравшей лучины отражался лишь в
углу на иконе; остальная часть избы исчезла в темноте; где-где блистала кочерга или другая домашняя утварь; с печки слышалось едва внятное легкое храпенье обоих ребятишек.
В нашей избе горел сальный огарок, тускло освещая неприглядную внутренность избы Гаврилы Ивановича: передний
угол, оклеенный
остатками обоев, с образом суздальской работы; расписной синий стол с самоваром, около которого сидела наша компания; дремавших около печки баб, белевшие на полатях головы ребятишек, закопченный черный потолок, тульское ружье на стенке с развешанным около охотничьим прибором и т. д.
Затянувшись
остатком папироски, он бросил ее под ноги и наступил на нее и, выпуская через усы дым и косясь на выезжавшую лошадь, стал заправлять с обеих сторон своего румяного, бритого, кроме усов, лица
углы воротника тулупа мехом внутрь, так чтобы мех не потел от дыханья.
В
углу дивана помещался в развалисто-небрежной позе и в неизменной красной рубахе — Ардалион Полояров, а рядом с ним сидела дама лет двадцати семи, весьма худощавая, однако не без
остатков прежней миловидности.
Вот, подпертые контрфорсами, выступают
остатки стен какого-то замка с разрушенными башнями, и точно бы еще скважины бойниц и амбразуры окон видны там; вон целый бастион выдается
углом вперед, и весь он украшен причудливыми нишами да колонками.
— Да что вам сказать? Разве я знаю, чем? Видите, в каком трактиришке все время просиживаю, и это мне всласть, т. е. не то чтобы всласть, а так, надо же где-нибудь сесть… Ну, был бы я хоть обжора, клубный гастроном, а то ведь вот что могу есть! (Он ткнул пальцем в
угол, где на маленьком столике, на жестяном блюдце, стояли
остатки ужасного бифштекса с картофелем.)»
Весь
остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного
угла в другой, как слышал Герасим, и что-то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постеле.
«Что за наглые негодяи!» — подумал Апрель и, сунув ноги в туфли, схватил лучинную корзинку с
остатками мелких
углей и подкрался к двери с тем, чтобы быстро ее растворить и швырнуть корзинкой в котов, как только они зашевелятся ближе.